Действующие лица:
М.— Муж,
Ж. — Жена,
К. — Кума.
Первое действие:
(Муж поет песенки любовного содержания.)
Ж.: С чего твой голос так хорош?
Не про меня ли ты поешь?
М.: Да что ты! В зеркало взгляни.
"Твои давно промчались дни..."
(спохватывается)
Я эту песню подхватил,
Когда... в таверну заходил.
Ж. Чего-чего ты подцепил?
И где же ты, бездельник, был?
М.: (гордо) Я наработаться успел!
Ну а потом... За кружку сел.
А там... Ну, это... Коллектив.
Ж.: (с внезапной догадкой) Вот почему ты стал ленив:
Чужой возделываешь сад.
М.: Да я ни в чем не виноват
И чист... как стеклышко, поверь!
Ж.: Поговори еще теперь,
Намолотил и так немало!
Давно уж я подозревала,
Что яблочки в чужом саду
Ты рвешь...
М.: Какую ерунду
Весь день ты мелешь, право слово!
Я пел — так что же в том дурного?
А ты шумишь, как черт в аду.
Уймись, довольно свирепеть.
Я пел, пою и буду петь,
А ты не суйся в это дело.
Ж.: Ах, рано пташечка запела!
(Муж уходит, появляется соседка.)
Ж.: Кума, соседка, дай совет,
Как тайну вытащить на свет.
К.: А что за тайна?
Ж.: Муженек
со мной в постели занемог,
А сам блудливый, точно кот,
И вечно песенки поет.
Как будто он и не женат!
К.: Ну что поделаешь — весна.
Порою надо, ей-же-ей,
Пускать на волю кобелей,
А то ведь сбесятся они...
Ж.: Соседка, жилы не тяни!
К.: Послушай, знать тебе зачем
Об этом всем — где, как и с кем?
(в сторону) А ведь действительно, позор,
Что Я(!) не знала до сих пор!
Ж.: Затем, что сердце-то горит!
К.: Ну ладно, кумушка, смотри.
Уж если хочешь, так и быть,
Заставлю плута говорить,
А только после не жалей.
Ж.: О чем жалеть! Скажи скорей!
(уходят, шепчутся)
Второе действие:
Муж входит, напевая
Ж.: Ох, что с тобою, ясный свет?
М.: (озадаченно) А что?
Ж.: Живого места нет.
М.: (с сомнением) Да я здоров, и там и тут...
Ж.:А только краше в гроб кладут.
М.: (в сторону) Видать, и вправду за три дня
Она заездила меня.
(жене) Да, я немножечко устал...
Ж.: Так ты пошел бы, (с намеком) полежал...
М.: (испуганно) О боже мой! Еще одна...
Ты покормила бы, жена.
Ж.: Сейчас, родной. Сварю пшена.
М.: (пугаясь все больше) Что так заботлива она?
Видать, и вправду дело швах.
Ж.: Ты еле-еле на ногах.
Уже совсем позеленел...
М.: Переработал. Недоел.
Ах, до чего же я устал...
Ж.: (в сторону) Переработал: переспал.
М.: (в сторону) Я как-то слышал про недуг,
Что от избыточных потуг
Порой бывает у мужчин.
Пришла беда не без причин!
Ж.: Ты покраснел!
М.: Наверно, жар.
Ж.: Пора за лекарем бежать.
М.: Да-да, за лекарем. Смотри,
Похолодело все внутри.
Ж.: Ты побледнел! Какая жуть!
Я за священником схожу.
М.: А может, лучше за врачом?
Ж. Священник ближе. (ехидно) Врач — потом.
(Входит соседка, переодетая священником.)
К.: Мир вам! Позвали для чего?
Ж.: Вот, исповедуйте его.
(выходит, тайком возвращается подслушивать)
К.: Бедняга! Потерпи чуть-чуть.
Готовься в свой последний путь.
М.: Я вроде как еще живой...
К.: Пора покаяться, сын мой.
М.: С леченьем надо поспешить...
К.: Я лекарь только для души.
М.: Еще не поздно, может быть...
К.: Грехи успею отпустить.
Жена хихикает. Муж настораживается.
М.: Я смех услышал? Вот те на...
К.: (зловеще) Уже хохочет Сатана,
Надеясь овладеть душой!
Поторопись же, сударь мой!
М.: Ах, стыдно мне, святой отец...
К.: (потеряв терпение) Покайся, грешник, наконец!
М.: Да-да. Свело меня в могилу,
Что не жалел на женщин силу.
К.: (завистливо) Жене, похоже, повезло?
М.: Уж нет — скорее, ей назло.
Другая есть греху причина.
К.: (вне себя от любопытства) А как зовут ее?
М.: (восторженно) Розина!
К.: (потрясенно)Я знала... знал!.. ОДНУ Розину.
М.: Да, та, что в платье из муслина,
Что так мила и весела...
К.: (в ужасе) Не верю! Где она жила?
М.: Да за соседскою стеной!
Она давно уже со мной.
К.: Она же скромностью в меня!
И без присмотра нет ни дня.
И как же ты, такой осел,
Для встреч возможности нашел?
М.: Как дура-матушка её
Отправит нА реку с бельём,
Друг дружку можем мы опять
стирать, погладить, поласкать...
Она мне: "милый полоскун..."
Ж.: (врывается, рассвирепев)
Ты мне попался, потаскун!
М.: Спасите! Это Сатана!
Покаюсь, Господи, сполна!
Ж.: Ты не узнал своей жены!
М.: Да ты — страшнее сатаны!
К.: (угрожающе, откидывая капюшон) А я?
М.: (в панике) О Боже! Против баб
любой диавол будет слаб.
(падает в притворный обморок).
Ж.: Ай!
К.: (спокойно щупает пульс) Что за дело, он живой.
Ж.: Тебе-то что, а муж-то мой!
Как будто мало прочих бед
Мне от тебя с последних лет!
А вот теперь еще одна!
К.: Да здесь-то в чем моя вина?!
Ж.: Не ты ль учила, стыд и срам,
Давать потачку кобелям!
А дочка в маменьку, небось!
К.: Ты мне намеки эти брось!
Твой муж испортил дочку мне,
И мною уличен в вине.
Кому же отвечать сполна?!
Ж.: Не мне.
К.: Плутовка!
Ж.: Сатана!
(назревает потасовка)
М.: (отползая в сторону) Им хватит споров дотемна.
Ну а Розина там — одна...
(убегает. Вместо потасовки женщины замечают его отсутствие и гонятся за ним.)